О четкой границе, которая разделила близких
Фото: Rawpixel
Кетеван была образцовой крестной в приходе и водила всех крестников причащаться. Она никогда не пропускала литургию, обличала тех, кто поступал плохо, и следовала правилам. Если человек совершал ошибку, она уходила в сторону — жестко и решительно. Но если не прощать и отталкивать от себя всех, кто, по-твоему, грешен, кто останется рядом?
Кетеван закончила утреннее правило и отложила молитвенник на его исконное место, точно справа от икон на небольшой столик. Святой угол у нее содержался в идеальном порядке, впрочем как и вся ее однокомнатная квартирка. Потому что порядок внешний — отражение внутреннего устройства. Кетеван в это свято верила и к этому стремилась в своей обыденной, лишенной нервных потрясений, одинокой жизни на склоне лет.
Потом взялась за телефон и проскользнула пальцем по группе под названием «Крестники». По воскресеньям она обычно собирала всю свою бригаду из разновозрастных детей с разных улиц и вела в церковь причащаться. Родители были предупреждены и либо приводили своих детей в условленное место, либо в некоторых случаях Кетеван заезжала за крестниками сама.
К своим обязанностям крестной она относилась очень ответственно, не халтуря, потому что знала о том, что за крестников ей предстоит дать ответ на Страшном Суде. О том, что она молилась о всех крестниках, как и о других своих ближних, записанных во внушительный помянник, и говорить было излишне.
Минут пятнадцать Кетеван занималась обзвоном. Потом дошла по списку до очередного телефона, который значился «Ладо — Дали», задумалась на пару минут и убрала его из общего списка. Потом вернулась обратно к номеру и вообще удалила его из памяти телефона. С отступниками именно так и надо. С глаз долой, из сердца вон. Раз и навсегда.
Ладо и Дали
Ладо и Дали когда-то были прихожанами той церкви, куда Кетеван ходила последние 20 лет. Потом они поженились и у них родился Леванико, очаровательный малыш с голубыми глазами и светлыми вьющимися волосами.
У Кетеван была уже слава самой аккуратной крестной прихода, и молодые родители попросили ее стать крестной и их Левана. По обычаю от такого предложения отказываться нельзя, и они, естественно, получили согласие.
Воскресение сына
Подробнее
После рождения Леванико у его родителей явно начались нелады. Ладо еще бывал в церкви иногда, а Дали с малышом появлялась все реже и реже. Кетеван сочла своим долгом напомнить об этом молодой маме при встрече.
— Ты должна каждое воскресенье быть на литургии, причащаться самой и причащать сына. Кто пропускает три воскресенья, автоматически отлучается от Церкви.
Дали вздыхала.
— Времени нет, все на мне, не высыпаюсь, Ладо не помогает никак. Весь в своих делах.
— Это все самооправдание, — говорила Кетеван ровным, тихим голосом, над выработкой которого ей пришлось изрядно попотеть, убив свою природную эмоциональность и мерзкую привычку жестикулировать.
— Постараюсь, — обещала Дали, уже убегая из церкви, так как малыш плакал и требовал есть.
Это именно Кетеван объяснила ей, что младенцы в первохристианские времена тоже причащались натощак, как и взрослые. У Дали с этим некормлением перед причастием дело шло очень туго, и потому они виделись в церкви очень редко.
Потом что-то в молодой семье окончательно треснуло. В церкви супруги больше не показывались. Кетеван позвонила им домой и услышала от Дали:
— Мы развелись. Недавно как раз бумагу на расторжение венчания подписали. Ой, извини, не могу говорить, Леванико плачет. — И бросила трубку.
Кетеван на правах крестной развила бурную деятельность среди прихожан и просто знакомых. Всем рассказывала о тяжелом положении Дали, оставшейся одной с ребенком, собирала продукты и одежду, чтоб как-то помочь бедняге продержаться. Тем более что Ладо банально загулял и не беспокоился, как живет его маленький сын.
Дали благодарила за постоянные ручейки помощи со слезами на глазах. Кетеван отвечала уставными словами:
— Во славу Божью.
«У тебя растет сын, прекращай эти встречи»
Дали вышла на работу, иногда подкидывая подросшего Леванико крестной, которая никогда своей семьи не имела, но с радостью всегда соглашалась посидеть с чужими детьми.
Общие знакомые доносили редкие вести от Ладо. Он жил с какой-то приезжей девицей и даже не хотел вспоминать о Дали.
Бывшую жену эти вести злили, и, видимо, женская обида вкупе с завистью сделала свое черное дело. На работе Дали познакомилась с Васико и стала с ним встречаться, прямо скажем, слишком плотно и часто.
Воцерковленный мужчина желает создать семью
Подробнее
Кетеван сразу заподозрила что-то неладное, видя озорной блеск в глазах своей опекаемой сестры во Христе. И обличала ее не раз.
— Помни, у тебя растет сын. И ты должна блюсти себя. Прекращай эти встречи. Они до добра не доведут. То, что Ладо плохо поступил, на это не надо обращать внимания. Господь видит наши сердца.
Сказала так три раза и закрыла эту тему, видя, что обличение ее бесполезно и Дали вообще не вспоминает о церкви. Где-то Кетеван читала, что больше трех раз нельзя наставлять заблудшего. Потом надо предать его в руки Божьи и пусть Он Сам с ним разбирается.
Она продолжала делать свое дело. Водила Леванико причащаться и в меру сил помогала материально. После церкви она еще заводила детей в ближайшее кафе, где цены были невысоки, и покупала им что-то перекусить. Потом все вместе шли в парк на детскую площадку. Естественно, такое времяпрепровождение у всех шло на «ура». От походов в церковь никто не отказывался.
Четкая граница
Так прошло еще три года или около того. И вдруг Ладо, словно очнувшись от какого-то сна, стал названивать бывшей жене, требовать увидеть сына и даже изъявил желание помогать наследнику, оперируя тем, что кровь — не вода, и что он решил все исправить.
Дали, хоть и встречалась с вышеуказанным Васико, вдруг резко прервала казавшуюся прочной связь и помирилась с бывшим мужем.
— Что Бог соединил, то человек да не разрушает. Мы все равно муж и жена, а наши ссоры никого, кроме нас, не касаются.
Их сын был несказанно рад новообретенному папе, как новой игрушке. И всем во дворе рассказывал, что теперь папа будет жить с ними, точно как у его друзей Дато и Гио.
Кетеван впала в ступор от такого шага. В ее глазах оба были прелюбодеями и должны были прежде перемирия исповедаться и причаститься.
И только потом уже вступать в свои супружеские отношения.
Общаться с прелюбодеями никак не входило в планы Кетеван, потому как она тщательно следила за своим кругом общения, руководствуясь словами архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого).
«Люди чистоплотные, заботящиеся о чистоте одежды, стараются обходить всякого человека, который может испачкать их грязью. Нельзя не уходить от нечистоты: не уйдем — сами испачкаемся. Так и христианам надлежит хранить чистоту сердца, держась подальше от тех, кто полон грязи духовной.
Не смешивайтесь с толпой нечестивых людей, сторонитесь их, чтобы не заразиться духовным смрадом, ищите общения с людьми чистыми, благородными, праведными пред Богом. Их очень немного, но они есть рядом с каждым из нас. Прилепитесь к ним сердцем…»
Потому Кетеван перестала звонить Леванико и его маме. Потому как его родители окончательно отпали от Церкви и даже и думать не хотят о своем спасении.
…Часы показывали восемь утра. Кетеван быстро оделась и вышла из дома на условленную встречу со своими остальными крестниками. Делать то, что должна была по своему статусу.
Именно в это время Леванико, уже привыкший к воскресным походам в церковь, спросил мать:
— А почему не звонит крестная? Разве мы не пойдем сегодня причащаться?
Дали ничего не ответила. Она не знала, как объяснить сыну ту четкую границу, которая внезапно разделила ее со старой подругой.